СЕЙМОВСКИЕ МЕЛЬНИЦЫ — ЦЕЛЬ №1
75 ДЕТ НАЗАД ГОРЬКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ ВПЕРВЫЕ ПЕРЕЖИЛА НЕМЕЦКУЮ БОМБАРДИРОВКУ
«Мы учились в школе во вторую смену, шел урок. Уже был вечер, и на улице начинало темнеть. Вдруг раздался страшный грохот, от которого задрожали стекла и посыпалась штукатурка. Учительница сразу крикнула, чтобы мы бежали на улицу». (Из воспоминаний Валентины Смирновой про 22 октября 1941 г.)
«ГИГАНТСКИЙ ГРИБ ЧЕРНОГО ДЫМА НАБУХАЛ В ВЫШИНЕ»
Октябрь 1941 года. Это был самый трудный месяц Великой Отечественной войны. В первую очередь с психологической точки зрения. Если в первые недели операции «Барбаросса» официальная пропаганда объясняла «временные успехи» вермахта внезапностью нападения, изменами командного состава и численным превосходством, то к осени почти у всех появились сомнения в непобедимости Красной армии и в том, что немцев вообще можно остановить на каком-то рубеже. Возобновив наступление по всему фронту, немецкие войска одновременно рвались на севере — к Тихвину (на соединение с финнами), в центре — к Москве, а на юге — к Ростову-на-Дону. В тылу всё больше распространялись панические настроения. Одни граждане предлагали бежать на Урал, другие впали в летаргию и апатию, со смирением ожидая появления немецких танков.
Не была исключением и Горьковская область. «Когда немец подошел к Москве, всех охватил ужас, — вспоминала Нина Дегтева, в то время жительница города Лысково. — А когда в конце октября через наш городишко проехали тысячи машин с эвакуированными и начальством, удирающим из столицы на восток, мы поняли, что дело совсем плохо. Ждали, что скоро увидим здесь немецкие танки». Сообщениям Совинформбюро уже никто не верил, поэтому в Горьковской области распространялись самые невероятные слухи. Но больше всего народ опасался скорых воздушных налетов. При этом никто не ожидал, что первой целью фашистов станет вовсе не областной центр с его многочисленными заводами и фабриками, а небольшой рабочий поселок Володары, что возле станции Сейма…
В пятом часу вечера 22 октября в небе послышался рев самолета, на что, правда, никто не обратил внимания. Ведь с июля около станции Сейма базировался 2-й запасной истребительный авиационный полк, осуществлявший подготовку летчиков и частей, на вооружение которых предназначались горьковские истребители ЛаГГ-3. Только некоторые внимательные володарцы заметили, что этот звук не похож на те, что слышались там каждый день. Ну а потом весь поселок сотрясло несколько мощных взрывов. Во многих домах погас свет и повылетали окна. Тут же началась страшная паника. Из школы с криками выбегали учителя и дети, бросаясь врассыпную. Жители начали в спешке покидать свои дома, хватая первые попавшиеся вещи и чемоданы, а некоторые вытаскивали даже заготовленные заранее сундуки и с криками бежали в сторону реки Сеймы. Мгновенно распространились слухи о том, что ожидается вражеский десант, немцы уже подходят к Володарам и т.п.
«На мгновение дети остановились от неожиданности и неведомого прежде ужаса: горело восточное крыло ближайшего элеватора, неделю назад покрытое серо-желтыми разводами немыслимого камуфляжа, — вспоминал один из местных жителей. — Гигантский гриб черного дыма набухал в вышине, закрывая полнеба над поселком. Основание гриба лизали крупные ярко-красные языки пламени, жар которого, казалось, чувствовался на расстоянии… Отблески огня пугающе играли в стеклах окон, на скатах светлых крыш и темных бревенчатых стенах домов».
Вскоре стало ясно, что немцы разбомбили мельзавод № 4 и базу № 154, принадлежавшие территориальному управлению государственных материальных резервов.
Элеватор, рассчитанный на хранение 100 тысяч тонн зерна, был полностью разрушен. Раньше это была Сеймовская мельница, построенная еще в XIX столетии знаменитым купцом-старообрядцем Николаем Бугровым. Собственно, именно это предприятие и объединило несколько мелких деревень в одно поселение, которое в 1920 году в честь убитого эсерами большевика Моисея Володарского назвали Володарами (ныне — Володарск).
«НЕ О ЧЕМ НАМ ТЕПЕРЬ БЕСПОКОИТЬСЯ, НЕ СЕГОДНЯ-ЗАВТРА НАС РАЗБОМБЯТ НЕМЦЫ»
23 октября бомбардировка элеватора на станции Сейма обсуждалась на заседании бюро Горьковского обкома ВКП (б). Примечательно, что никто толком не видел, сколько самолетов участвовало в налете, и речь шла даже о «группе бомбардировщиков». При этом начальство сделало вывод, что целью удара являлся расположенный неподалеку аэродром 2-го запасного авиаполка. На котором, по всей вероятности, военные тоже поддались октябрьским «упадническим настроениям» и позабыли про воинскую дисциплину. «Что значит запасный полк, не имеющий порядка? — сокрушался в адрес авиаторов первый секретарь обкома Михаил Родионов (известный любитель крепкого словца. — Авт.). — Это замечательный объект для бомбежки врага. Видимо, была просто счастливая случайность, что они не разбили этот самый аэродром и не разбили самолеты. Вероятно, им хорошо известно место расположения запасного полка, поэтому они и шли на него… Что значат эти пьянки и прочие явления? Это означает отсутствие всякой работы с людьми. За такое разгильдяйство, за такое состояние дисциплины, по-моему, можно только в тюрьму посадить командиров, командирам место только в тюрьме».
В то же время сведения о бомбежке в Володарах быстро распространились по округе и дошли до областного центра, что только усилило панику. Так, в поселке Ляхово, расположенном на южной окраине Горького, заведующая яслями Коденева заявила: «Не о чем нам теперь беспокоиться, так как не сегодня-завтра нас разбомбят немцы. Сейму уже бомбят». При отправке людей на работу по строительству укреплений многие отъезжающие прощались с близкими родственниками и, плача, говорили, что «может, больше не увидимся». Такое настроение было вызвано слухом о том, что «кто работает на строительстве укреплений, их первых будут бомбить». А на самой базе, подвергшейся внезапному удару люфтваффе, долгое время пребывали в оцепенении. Среди людей, в том числе ответственных работников, царила растерянность, и ликвидацией последствий налета несколько дней никто не занимался. 31 октября этот вопрос обсуждался на заседании Дзержинского горкома ВКП(б), где было принято следующее решение: «Довести до сведения обкома ВКП (б), что территориальное управление госрезервов не оказывает базе № 154 необходимой помощи в ускорении выбора зерна, сушки его и ликвидации других последствий налета фашистского самолета на базу. Особое внимание — на ликвидацию последствий паники, повышение бдительности и организованности. Ускорить восстановительные работы».
ЛЮФТВАФФЕ ХОТЕЛИ ЛИШИТЬ РУССКИХ ХЛЕБА НА ЗИМУ
В действительности, как следует из немецких документов, целью налета на Володары был именно элеватор. Во второй половине октября люфтваффе получили приказ нанести серию ударов по базам государственных материальных резервов, расположенным вокруг Москвы. Целью этой операции было в преддверии наступающей зимы лишить советские войска под Москвой и мирное население необходимых запасов, и в первую очередь зерна для выпечки хлеба. Авиаударам подверглись элеваторы на станции Тихонова Пустынь под Калугой, в городе Александров Владимирской области, а также в Ярославской, Ивановской, Тульской и других областях. Налеты, как правило, выполнялись одиночными машинами (с опытными экипажами), внезапно появлявшимися над целями из облаков либо в сумерках.
Атака одной из таких целей, элеватора в поселке Володары, расположенном около станции Сейма в 18 км западнее города Дзержинска, была поручена командиру 1-й эскадрильи специализированной авиагруппы KGr.100 «Викинг» обер-лейтенанту Хансу Бётхеру. К этому моменту летчик, совершивший 80 боевых вылетов, уже выполнил немало ответственных заданий, с особой точностью поражая железнодорожные станции, заводы, аэродромы и скопления войск противника. Когда в начале октября возобновились налеты на Москву, эскадрилья Бётхера обозначала различные цели осветительными ракетами, а также сама сбрасывала фугасные и осколочные бомбы. Днем 18 октября, согласно записям в летной книжке Бётхера, его одиночный «Хейнкель-111» сбросил на южную часть Москвы 11 фугасных и осколочных бомб. При этом, по советским данным, самолету удалось незаметно проникнуть в воздушное пространство над городом, в связи с чем сигнал воздушной тревоги объявлен не был. В 9:50 юго-западные районы столицы внезапно сотряс грохот взрывов. Прямыми попаданиями был разрушен склад с мукой на хлебозаводе № 6, повреждена железнодорожная станция Воробьевы горы. Погибли два человека, еще шесть получили ранения. Сам Бётхер сообщил, что над целью по нему велся лишь слабый зенитный огонь.
И вот днем 22 октября «Хейнкель» поднялся в воздух и взял курс на Володары. Бётхер подошел к цели в 13:38 по берлинскому времени (в Горьковской области было 16:38) на большой высоте, затем снизился до 1000 метров и с первого захода сбросил одну 1000-килограммовую фугасную бомбу и четыре осколочных. На следующий день фотографии с самолета-разведчика показали, что цель поражена с особой точностью и полностью выгорела. Впоследствии налет на Володары был занесен в летную книжку Бётхера в список особых заслуг (на фото).
Кстати, 23 октября немецкие самолеты разбомбили еще и склады государственного управления материальных резервов на улице Волочаевской в Москве. И уже вскоре в столице и соседних городах стала остро ощущаться нехватка хлеба. 27 октября секретарь Московского горкома партии Александр Щербаков направил письмо Сталину, в котором сообщил: «По состоянию на 27 октября остаток муки составляет 33 тысячи тонн, что удовлетворяет потребность области на 10-11 дней и по Москве на 8 — 9 дней». В связи с этим он просил ГКО разрешить снизить рабочим дневные нормы выдачи хлеба по области с 800 до 600 граммов, а служащим, детям и инвалидам оставить норму в 400 г. В некоторых районах Подмосковья предполагалось вместо муки и хлеба выдавать зерно, а также заменить сортовой помол простым.
Виктор МАЛЬЦЕВ
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ
• В городах и селах России имя ничем особенным не прославившегося Моисея Володарского (Гольдштейна) на данный момент носят 603 улицы, площади, проспекта, проезда и т.д. По этому показателю скромный большевик уступает разве что самому Владимиру Ильичу Ленину! Такой феномен можно объяснить несколькими моментами. Во-первых, Володарский при жизни не был одиозной личностью, его имя являлось как бы нейтральным, никого не раздражало, поэтому не подвергалось заменам и переименованиям. Во-вторых, уже через короткое время все забыли, кто такой Володарский.
• Следы от бомбежки до сих пор видны на старом Бугровском мучном складе. Это брешь в кирпичной кладке, которую в послевоенные годы заложили силикатным кирпичом. Заплатка по сей день хорошо видна с железнодорожного переезда в центре Володарска.
• Ханс Бётхер после налета на Володары дважды бомбил город Горький — 4 и 5 ноября 1941 года. Всего он совершил 658 боевых вылетов и закончил войну уже на реактивном бомбардировщике «Арадо». После войны Бётхер устроился в фирму, занимавшуюся производством бумаги, а в 1970 году был избран председателем Союза производителей бумаги Западного Берлина.
Источник: Мальцев Виктор. Сеймовские мельницы — цель №1 // Ленинская смена. -2016. -№44. -С. 7