Воспоминания Масловой Надежды Васильевны о М. А. Корчагиной
(Стенографировано с ее слов. Володарская центральная библиотека)
Я училась у Марии Артемьевны, она вела у нас литературу и была директором школы. Чем запомнилась – очень хорошо одевалась для того времени. У нее была старшая сестра Степанида – хорошая портниха и всегда что-то выдумывала с изюминкой: юбочка, пальто особое. Можно сказать, Мария Артемьевна была модницей.
Мария Артемьевна была создана для общественной работы, не для семьи. Семья – не ее стихия. Но ее все любили и уважали.
По литературе знаний мне больше дала Антонина Васильевна Кутырева. Дело в чем… Мария Артемьевна очень красиво говорила. В то время не было ни телефонов, ни радио. Слушаешь ее весь урок с замиранием сердца… А в голове не осталось, приходилось самой много читать. А мне некогда — после школы нужно было помогать по дому (дров принести, воды). А еще и уроки надо учить… Поэтому Антонина Васильевна, возможно, была и слабее в чем-то, зато все разложено по полочкам, у нее был более практический подход в обучении.
После окончания 10 класса, при поступлении в институт, я писала сочинение и мне поставили тройку… У Марии Артемьевны ведь как — все наизусть учили, Онегина чуть не всего наизусть, Маяковского. А я пришла сдавать литературу устную, а преподаватель оказалась знакомой Марии Артемьевны – они вместе учились в аспирантуре, она меня спрашивает: «Это вы у Корчагиной учились?». Отвечаю: «Да» и стала устно отвечать, она говорит: «Вот теперь я вижу, что вы у Корчагиной учились. Как вы это все наизусть хорошо отвечаете… А за сочинение почему «три»?» «Вот так», — говорю. Остальные предметы: математика, физика, химия на «отлично» сдала и мне стипендию дали. И сделали физиком. В области тогда не было физиков совсем. И в нашей школе 1,5 года не было физика. И все кто сдали математику/физику хорошо, сделали физиками две группы физиков и одну математиков. Городские студенты ревели – не хотели учиться этой специальности.
Марию Артемьевну очень уважали в городе. У нас было общество «Знание» и Мария Артемьевна читала лекции, я ни одной не пропустила, слушать ее было одной удовольствие. И я ходила читать лекции. В корзинный цех в церкви, на 4, 5 мельзавод в перерывы, в клуб Карла Маркса. Я читала лекции «Необыкновенные небесные явления» и про атомную энергию. Ходили люди, много слушали. Полный зал набьется не на кино, только на лекции. Очень народ ее уважал. Когда на пенсию провожали, мама моя вместе с Софьей Знаменской ходили по пенсионерам-учителям собирали деньги, чтобы Марии Артемьевне сделать подарок.
В школе было три 10-х класса, два 11-х. Выпускали сразу 150 человек. Даже был год, когда училось пять 7-х классов. Школа была большой, места ученикам не хватало. Спортзала не было, появилась физическая культура. Возникла необходимость в пристрое к школе. А Мария Артемьевна испугалась: «Ольга Ивановна, я боюсь этого пристроя, я уйду». Ей как раз 55 лет исполнилось, решила подать заявление об уходе. Директором пришел Суханов, а она осталась простым учителем. Но обида, мне кажется, в ней осталась, потому что никто ее не стал уговаривать, не просили остаться, не предложили помощи в строительстве…
Когда она уехала, в 80-х годах в Москву, в РОНО ее отговаривали: обещали квартиру, чтобы не ехать к племяннице. А дом уже требовал ремонта, справляться одной было тяжело. Когда она ушла не пенсию, себя Мария Артемьевна нашла в общественной работе – создавала музей вместе с учителями-пенсионерами. Мама моя ходила в музей на 2 часа дежурить. Если кто придет, рассказывали историю. Располагался музей тогда в старой библиотеке.
Мария Артемьевна много писала, историю Володарска, описывала – она себя в этом нашла. Все время писала нам письма, маме не одну оду сочинила. Писала много стихов и когда уезжала, свои записи отдала А.М. Поляковой.
Живя в Москве, Мария Артемьевна о Сейме тосковала, страдала. А.С. Ткаченко посылала ей газету «Знамя».