На филологическом факультете Нижегородского университета уже более трех десятков лет ведется планомерная собирательская и исследовательская работа, связанная с народным творчеством родного края. Ежегодно проводятся фольклорные экспедиции, а добытый в этих экспедициях материал становится предметом изучения в университетских аудиториях.

Многим истинным краеведам знакомо имя профессора госуниверситета В. Н. Морохина, его научные труды — специалистам и книги — истинным ценителям народного творчества. Многим молодым людям В. Н. Морохин привил чувство любви к народному краю, многие стали крупными специалистами в своей области, многие еще только становятся на этот путь. И среди них студент четвертого курса Игорь БОГАЧЕВ. Недавно он побывал в нашей редакции и предложил к публикации небезынтересные, собранные в экспедициях предания, былички из истории Володарского района, в частности Решетихи.

Вот, например, предание о происхождении названия «Решетиха», записанное летом этого года от потомка решетихинского фабриканта Василия Васильевича Склянина.

«Когда Гурьев с моим предком приехали на новое поселение бизнес делать, по-современному выражаясь, остановились они на вершине горы. Народ тогда у подножия ее только селиться начинал. У моего предка тогда из мешка решето-то вывалилось и с горы скатилось. Глянул кто-то вверх и сказал: «Новые люди сюда свои дела творить пришли, решетом свое место помечают. А мы, стало быть, «Решетихой» зваться будем». Так-то название и закрепилось!».

А вот еще один вариант предания на эту же тему, записанный весной этого года от уроженца Решетихи Георгия Михайловича Шишкина, потомка известного купца Петра Кораблева. «Когда-то деревня Семищи стояла на Оке. В 1816 году весной вышла Ока из берегов и затопила Семищи. Семищане, которым поручено было место выбрать, поплыли по Оке к Журавлиному озеру и увидели сей берег. Решили осваиваться здесь. Новое место — все в буграх. Селились в низинах, строили дома себе. А как сверху-то глянешь, так видишь, что все дома в низинах понатыканы и редко расположены друг от друга. Тут-то кто-то и воскликнул: «Гляди-ка ты, из водополья к нам решето приплыло!» С тех пор семищане и прозвали новую деревню Решетихой!»

В Решетихе, как оказалось, у ее жителей есть прозвище «корсаки». Вот что по этому поводу говорит Г. М. Шишкин: «В новой Решетихе два промысла было: деревянный (ложки, бочки делали) и рыболовный. А весной Ока выходит из берегов, сливается с Осовцом и прямо как море делается. Слухи дошли до народа про морских разбойников, корсаров по-иноземному, корсаки после в деревне называть удобно стало. Понравилось новое слово, а ходили слухи, что наши рыбаки в море, в Оке то есть, нападали порой на других, весь улов у них отнимали. Так новое словцо приклеилось к нашим рыбакам!»

Естественнее, на мой взгляд, звучит рассказ на этот счет старейшей жительницы поселка Екатерины Анфиловой: «Один коренной житель уехал раз на заработки в село Корсакове. Разжился там и чересчур гордый назад приехал. Односельчане все на его сторону перешли. Своим происхождением кичиться стали, высокомерно вести себя по отношению к нам, приезжим. Кличка-то к первому «корсаковский», как вернулся, приклеилась, а за их хитрый, ядовитый характер всех остальных так стали звать: «корсаковские», сокращенно «корсаки».

Из коренных поселенцев в Решетихе, можно сказать, в живых остались только Иван Степанович Юрин с сыном Львом. Только они, не считая Екатерины Анфиловой, знают редко встречающиеся в последнее время фольклористам произведения жанра «Былички». Своеобразна их тема: о рыбаках и известном в Решетихе колдуне Уткине.

Вот, к примеру, быличка «Про хороший улов»:

Корсаки не боятся Уткина. Перед рыбалкой к нему в дом заходят.
— Какой тебе рыбы надо? — спрашивает тот.
— Мне бы стерляди.
— Мне бы окуня.
Стали рыбачить, и весь день у одного только стерлядь клюет, у другого один окунь ловится! Откуда, думают, у простого мужичка такая бесовская сила?»

А вот быличка «Про уткинское слово».

«Медсестра одна, из Горького, в поселке нашем раз задержалась и взбрело же ей в горову у Уткина попроситься ночевать! Оглядел он ее и сказал: «Моей будешь! Слово мое твердо». И что вы думаете? Даже когда помер он, от мужа ездила она на могилу к нему, долго уйти оттуда не могла!»

Интересны по своему происхождению и содержанию предания. Среди них различают Исторические — об исторических лицах и событиях; топонимические — о происхождении названия селений, церквей и мест, связанных с историческими событиями. Но чаще всего предания нельзя в чистом виде отнести к тому или иному разряду.

Если чувствуем, что цель рассказчика — объяснить топонимику какого-либо географического объекта (города, села, озера, деревца…), это — топонимическое предание. Нередко в топонимическом предании встречаются видные исторические фигуры или события.

Вот примеры преданий. Один из них объясняет происхождение названия «каморка».

«Как бы неформально еще один решетихинский район возник, когда поселок на вершине берега расти стал и вглубь, и вширь. К 1916 году фабрика представляла собой крупное предприятие (1600 человек работало на ней) и ходатайством Гурьева и Склянина близ железной дороги и далее были построены общежития для мастеровых. Дома громоздились друг возле друга, не хватало денег на их содержание. Дома были тесными, неуютными. До того порой доходило, что в одной и той же комнате жило одновременно несколько семей: одна — на смене, другая в комнате отдыхает, затем наоборот. Так эти постройки «каморками» и прозвали!» (записано от Р. Д. Тюсовой).

Или вот примеры исторических преданий, записанных от старожила Ивана Степановича Юрина.

«Нехорошие пошли про корсаков слухи. Разбойничают, говорят, особняком живут, в Бога не веруют. Гурьев-то и Склянин смекнули в чем дело, решили не дать уронить достоинство местных жителей. Оно-то им и выгодно было: их сети известность обрели, а про мастеровых ихних слухи нехорошие ходят. И в 1896 году заложили они церковь. Пять тысяч рублей на это дело израсходовали».

«Как строили фабрику».

«Привезли кирпич на фабрику, всех призвали строить ее. Что делали? У каждого — скамейка, лежат кирпичи. Вот кирпич о кирпич терли и меж их совали тонкую бумагу. Если она выдернется, то дальше скобли, если она застряла, хорошо значит. Во как строили ранее!»

«Гурьев и бедняк».

«Вот у нас в огороде баня сгорела. Отец идет к Александру Павловичу и говорит:
— Александр Павлович, у меня несчастье.
— Что такое: хозяйка померла?
— Да баня сгорела.
— Так чего ты хочешь?
— У меня ордер есть на лес, ты возьми ордер, а мне дай денег. Сосед баню продает. Вот я ее в огород-то к себе и перевезу.
— А сколько она стоит?
— Вот столько.
— Степан, дорого, не давай столько. Вот столько дай ему, — говорит Александр Павлович.
Отец, значит, пишет бумажку у Василия Михайловича, у которого касса-то была. Ему дают деньги. Он отдает их за баню. Баню переносят. После отец рыбы наловил для Гурьева и идет к Александру Павловичу кланяться, несет гостинец ему. А тот и говорит:
— У тебя несчастье было, а ты мне еще гостинец несешь! Не возьму. Зинаида Григорьевна, налей-ка лучше Степану рюмку!»

Вспоминая детство, Иван Степанович Юрин повествует о добродетельстве коммерсанта Гурьева, крупного исторического лица Решетихи. Это, как мы уже говорили, историческое предание.

И. БОГАЧЕВ, студент НГУ.